суббота, 4 октября 2008 г.

А.Крылов: "Сыны Отечества" - сильная организация"

 


Крылов Анатолий Иванович, подполковник,  


член Товарищества офицеров «Сыны Отечества», Москва.


 


-Где проходите службу?


 


-В Москве, Президентском полку.


 


-Когда и где вы родились?


 


-Родился  5 ноября 1967 года в Канашском районе Чувашии, селе Ямашево.


 


-Где учились?


 


-В 1985 году поступил в Омское высшее командное училище, в 1989 году закончил его. Потом обосновался в Москве – проходил службу в кавалерии. Сейчас служу в Кремле, Президентском полку.


 


-Есть в полку еще земляки?


 


-Да.  В нем проходят службу  двадцать человек из Чувашии.


В этом году будем призывать еще двадцать пять человек из Чувашской Республики. Отношение к чувашам  в полку – очень хорошее.


Ребята ведут себя  достойно,  ни к кому нет  претензий,  все  образцово выполняют свой воинский долг, будучи  военнослужащими по призыву.


 


-Какие требования предъявляются при отборе в Президентский полк?


 


-Самое главное, чтобы парень  был здоровый, крепкий,  чтобы психологическое состояние у него  было хорошее,  чтоб его папа и мама были  уважаемые,  достойные  люди. То есть родословная должна быть соответствующая. Все проверяется и перепроверяется.  Лучшие  из лучших отбираются в  Президентский полк.


                                   


-Кто ваши родители?


 


-Отец был художником, но очень рано ушел из жизни,  в сорок восемь лет.


Мать – пенсионерка. У нас большая семья:  пятеро детей. Три девочки и два мальчика. Все остальные  трудятся  на родине, а я – здесь, в Москве,  прохожу службу.


 


-Сегодня  на сцене «Содружества  актеров Таганки» - день  чувашских артистов.


С кем вы пришли посмотреть их искусство?


 


-Я пришел с женой, а она позвала свою подружку из Чувашии.


Друзей здесь много: почти треть зала – члены  земляческого  Товарищества офицеров «Сыны Отечества». Причем, они тоже почти все пришли с семьями.


 


-Чувашским языком владеете?


 


-Понимаю и говорю на чувашском, может быть, даже лучше, чем на русском. У меня жена - чувашка, и дома разговариваем только на чувашском языке. 


У нас - две дочери. Обе  понимают его и могут на нем говорить. 


Академик Волков Геннадий Никандрович был у нас в гостях, специально подарил им книжки. По ним младшая  изучает чувашский язык,   несмотря на то, что очень занята в школе  и  еще занимается танцами. Старается, ей язык нравится: красивый, звучный.  


Кроме учебников по языку – живое общение: когда ездим в отпуск всей семьей, дочери  с бабушками разговаривают на чувашском.


Будем продолжать им  заниматься.


 


-На родине бываете часто?


 


-Два - три раза в год  езжу в Чувашию.  Не было такого года, чтобы не ездил. Обязательно едем семьей к родителям, родственникам, сестрам.  


По телефону  с ними  общаемся,  сейчас в ход активно вошел Интернет. Это тоже сближает. Из Интернета узнаю новости,   по Интернету общаюсь с одноклассниками. Бывало: кто-то зашел на сайт одноклассников  в гости  и  нашел меня.


…И обязательно регулярно,  примерно раз в неделю,  захожу на  «мосентеш.ру».


 


-От кого  узнали о сайте  «Чувашское землячество Москвы»?


 


-Год назад пришел на  какое – то земляческое  мероприятие,  там  в  пресс-релизе  был указан адрес сайта.  Чисто случайно  узнал,  и с тех пор регулярно  захожу на сайт,   смотрю рубрику «новости Чувашии»,  где очень много событийной информации. Мне интересно ее прочитать, прослушать, посмотреть.


 


-Что для вас землячество?


 


-Земляки, общение с ними - очень важны для меня,  без них сложно  ощущать себя комфортно. 


Я ушел с малой родины в 1985 году, но до сих пор нет чувства, что я оторван от нее, потому что много человеческих контактов, общения с земляками.


По четвергам с земляками устраиваем банный день, собираемся, общаемся.


Несмотря на то, что мы находимся вроде бы вдали от нашей малой родины, я не ощущаю, что далек от нее еще и потому, что  у нас есть сильная организация – Товарищество офицеров «Сыны Отечества». В частности,  у нас очень много земляков в городе Краснознаменске, все они - хорошие друзья.


Все -  друзья, товарищи.


Вот, например,  Серега Исаков: оказывается,  мы с ним двадцать с чем–то лет назад вместе поступали в одно военное училище, и не поступили.  Тогда мы друг друга не знали. А года три - четыре назад мы с ним  встретились чисто случайно,  разговорились, начали выяснять и удивляться,  как много у нас общего  даже в мелких  деталях: его жену зовут Люба, и мою жену зовут Люба.


Тридцатого сентября  мы вместе - две семьи - отметили  День веры,  надежды, любви.


 


-Заметно, что вы занимаетесь спортом. А каким конкретно?


 


-Я очень люблю спорт. В  школе  ходил  в волейбольную секцию. Сейчас тоже  три раза в неделю хожу играть в волейбол. У нас ветеранская команда волейбольная,  играем с восьми до десяти часов вечера. В январе – феврале у нас проводятся районные соревнования среди любителей. В районе семь - восемь таких команд, и мы играем.


Люблю футбол. Раньше играл два раза в неделю – во вторник и четверг, сейчас по объективным причинам так часто играть в футбол не всегда получается.


Зимой люблю бегать на лыжах. Теннис, баскетбол люблю тоже. Не боюсь перекладины, могу подойти и подтянуться, показать молодежи,  как  правильно  перевороты на ней сделать.


Веду  здоровый  образ жизни. 


 


-Как вам понравился  спектакль Федора  Павлова «Ялта»?


 


-Мне  было  очень  интересно. Другим, я заметил, тоже.  Скажем,  недалеко сидел дедушка  лет  семидесяти  пяти:  когда актеры на сцене пели старинные рекрутские песни, у него на глазах появлялись  слезы.  Видно, вспоминал  свое детство.


Когда смотришь такой спектакль, ощущаешь реальные чувства. Совсем не то впечатление, что  появляется  от просматривания   по телевизору  многосерийного фильма, в котором  нет ни  сути, ни смысла.


Спектакль «Ялта» - чувашская классика. В нем показан  уклад жизни,  который  был   сто лет назад.


Я не жалею что пришел в театр и привел свою команду. Здесь встретил  очень много друзей, товарищей.


Спектакль на родном языке  - приятный  повод  встретиться  с земляками и  поговорить.


 

суббота, 7 июня 2008 г.

С.Хардова, певица

Хардова  Светлана Николаевна,  исполнительница чувашских песен


 


-Где вы родились? В какой семье?


 


-Родилась в Яльчикском районе,  селе Байглычево.


Семья у нас большая, детей -четыре человека.


Родители: мать – учительница, отец – водитель.


Братья - в Чебоксарах,  занимаются бизнесом, а я  - в Москве.


Москва - хороший город, я  люблю  Москву.


Она не для всех, но -  для меня.


 


-Какой вуз закончили?


 


-Я закончила культурологическое отделение филологического  факультета Чувашского государственного университета им. И.Ульянова.


 


-Давно поете?


 


-С детства пою и люблю петь.


 


-Кто вас учил вокалу?


 


-Сама училась. И на гармошке тоже сама научилась играть. Без нот.


На факультете  нас учили режиссуре. А вокалом я занималась сама.


 


-Где вы  работаете?


 


  - менеджер  в  компании «Орифлейм». Работа  нравится.


 


-Кто ваши друзья?


 


-В основном, люди  искусства. Музыканты, фотографы, художники.


 


-Давно вы в Москве?


 


-Восемь лет.


Люблю Москву. Ее надо просто любить. Мне все  в  ней  нравится. Люди хорошие, свободно здесь. Чувствую себя комфортно.


 


-Кто вам пишет песни?


 


-Иногда я сама  пишу и  слова, и музыку песен.


Сегодня, на открытии выставки картин чебоксарского художника Константина Долгашева, я исполнила известную чувашскую песню «Таванлах юрри». Ее и в Чувашии любят, и здесь, и вообще  везде. Самая хитовая, очень мне нравится. Музыка и слова - Анатолия Никитина, который работает с группой «Янташ». Когда я жила в Чебоксарах, мы сотрудничали, вместе работали.


А вообще я в одиночку пою. 


 


-С кем  работаете над  концертами?


 


-Все делаю сама. Я – актриса,  певица,  менеджер, руководитель программы,  режиссер, костюмерша. Все в одной.


Песни выбираю, как платье. Тухья – из монет сшита, стоит шесть тысяч. Искусство требует - не жертв, конечно, поскольку то, что оно требует, можно заплатить.


 


-Где выступаете?


 


-Меня всюду приглашают. Крылов Гурий Зиновьевич, заместитель руководителя Чувашского общества культуры Москвы,   мой самый хороший друг, он меня не забывает.

Понравилось человеку, как я пою, и всегда приглашает на мероприятия, которые проводятся  обществом.

 


-Собираетесь делать карьеру в менеджерской работе или же на сцене?


 


-Хочу сначала достичь директорского уровня в компании. (Смеется). Будут финансы – запоем еще лучше.  


Деньги будут - все будет.


 


-Какую цель вы ставите?


 


-Я очень люблю свой народ.  Сильно хочу проявить свой талант для Чувашии.


 


-Сколько песен вы исполняете?


 


-В моем рабочем репертуаре - двадцать три песни. Мне авторы - поэты, музыканты - сами  их  предлагают.  Аранжировки пишут музыканты. Например, Андрей Галкин, он живет в Чебоксарах,  делает аранжировки.


 


-Почему не выпускаете диски со своими песнями?


 


-Да, надо бы  диск сделать. Что-то никак не решусь. Жду пока, жду, очень хорошо хочется выпустить.


Мое время придет,  я думаю,  пока оно еще  не пришло.


 


-Светлана Хардова – откуда у вас такая фамилия?


 


-Друзья ее переиначили и шутят: «Хардрокова – самая  сильная,  тяжелая,  опасная».


У меня ведь характер тоже  подходящий. Потому я с ними очень согласна.

Меня не остановить. Я со своим характером  подхожу  фамилии.  

А вот откуда такая фамилия – никто не знает.


Она только в Байглычево и  только у моей родни, больше  ни у кого такой фамилии нету.


…Вот интересно, мне самой хотелось бы знать, какова ее история? У одного историка просила уточнить, откуда  фамилия вообще идет. Он сказал, уточнит, узнает. 

 

-Какая профессия самая распространенная  в вашей семье?

 

-Бабушка у меня - педагог. Прабабушка - тоже педагог. И мать - педагог. Вот почему мама мне все время говорила:  «Надо учиться».

Хотела в педагогический меня направить после десятого.

А я не послушалась, пошла в медучилище.


 


-Чем занимается ваша фирма?


 


-Производит  косметику и аксессуары.


 


-Как адаптируетесь в Москве?


 


-У меня нормально все решается. С сыном мы живем, ему шестнадцать лет. Он школу нормально окончил, без проблем.


Мне Москва все дает, потому что я ее люблю, да!


Если  любить Москву, она тебе столько же даст.


 


-У вас хорошие песни.


 


-Спасибо. У меня все хорошее.  


 


 

А.Анохин, художник

Анохин Андрей Павлович, заместитель председателя Союза художников Чувашской Республики


 


-Когда и где вы родились?


 


-Родился 3 июня 1957 года в  Чебоксарах.


 


-Кто ваши родители?


 


-Отец - родом из Саратова, военный летчик, участник  Великой Отечественной войны. Он  демобилизовался в 1944 году по болезни и оказался в Чувашии,  где познакомился с моей мамой,  уроженкой Чебоксар.


Отец  трудился  на электроаппаратном заводе, а мама, она фармацевт,  работала  в аптеке.


У меня два брата: первый трудился  инженером – технологом по тракторным делам  на агрегатном  заводе; другой брат  долго трудился на Севере,  сейчас  вернулся.


Оба – пенсионеры.


 


-У вас есть семья, дети?


 


-Моя супруга, Елена Ивановна, преподает  экономику  в Чувашском государственном университете имени И.Ульянова. Старший сын учится в МФТИ,  заканчивает четвертый курс, способный мальчишка. Дочь завершает  одиннадцатый класс, и, я надеюсь,  пойдет по моим стопам. Готовится поступать на живописное отделение  педагогического университета.


 


-Где вы учились?


 


-Закончил Чебоксарское художественное училище, затем  художественно-графический факультет ЧГПИ имени И.Яковлева.


 


-Какие художники  оказали на вас свое влияние?


 


-О, это замечательные люди!


Розалия Михайловна Ермолаева, Василий Степанович Гурин…Казаровицкая Ирина Лазаревна - знаток истории искусств, преподаватель широчайшего диапазона знаний,  в разных учебных заведениях она  преподавала  историю изобразительного искусства,  театра,  музыки, кино, специалист высокого уровня, широкого диапазона восприятия искусства.


Оказал на меня  влияние Виктор   Немцев, Анатолий Миттов, Николай Овчинников,  Августа Спиридонова,  Элли  Юрьев.


 


-Что такое выставка для художника?


 


-Для   художника выставка – всегда  откровение. Как-то однажды один известный чувашский живописец сказал, открывая свою экспозицию: «Чувствую себя обнаженным на таком форуме». Наверное, был прав: на выставке художник открывается полностью. Невозможно за формой спрятать личность. Откровение – самое основное в выставочном процессе. А   реакция зрителей  на  откровение – только следствие. 


Я провел недавно свою юбилейную выставку в Чебоксарах.


Для меня она была сопряжена со сложностями: это был переломный этап в моей жизни. Вообще в тот момент много странного происходило  со мной,  с психологической точки зрения:  вероятно, кризис среднего возраста.  Та выставка меня, можно сказать, вытащила из трудного внутреннего состояния.


 


-Где вы выставляли свои работы?


 


-В России у меня были выставки в Чувашии, Нижнем Новгороде, Ульяновске.


 


-А за рубежом?


 


-В Гамбурге.  Это была выставка по обмену: сначала немецкие художники, студенты из Гамбурга, приехали к нам в 1993 году,  затем мы  съездили к ним с ответным визитом  в 1995 году.


Я участвовал также в нескольких всероссийских выставках,  в  экспозиции «Большая Волга».


 


-Как в Гамбурге воспринимают чувашское изобразительное искусство?


 


-С большим любопытством. Но меня немножко смутило то, что  они все время пытаются  сравнивать наших художников с кем-то из западных мастеров.


На мой взгляд, это странный способ общения.


 


-Возможно, они просто пытаются идентифицировать,  понять,  с кем имеют дело.


 


-Да, была такая настойчивая попытка определить, к какому же направлению относится чувашский художник. Причем, те, кто не в национальном направлении работает, они нашли  сходство, а вот поиск аналогий у тех,  кто творит  в национальном стиле,  оказался делом затруднительным.


Но в целом, у меня создалось впечатление, что ни российского искусства вообще, ни чувашского в частности, немцы толком не знают. То ли информации у них  нет, то ли пока связей маловато.


 


-Вы -  заместитель председателя  Союза художников Чувашии? С какого момента?


 


-С 1997 года. До этого с 1994 года состоял членом правления Союза художников республики.


Выполняю функции куратора молодежных выставок.


 


-Что происходит в чувашском изобразительном искусстве?


Какие тенденции наиболее интересны?


 


-Сейчас очень много чего интересного происходит.


Есть тенденция импрессионистского характера в живописи, она развивается на основе традиций  Розалии Ермолаевой, Павла  Козлова, но пишется  по-своему, по-новому, более экспрессивно.


Есть  последователи  у Ревеля  Федорова,   к  которым я себя тоже причисляю.


 


-Что это за направление?


 


-В его основе - поиск новых ходов, попытка  соединить  импрессионистские формы живописи с конструктивными композициями авангардного характера.


В творчестве самого Ревеля Федорова можно отметить многослойный подход  в конструкции картины, идущий от фресковой, иконографической живописи, изучения и впитывания многих направлений мирового искусства.


В результате создаются новые формы,  появляются неожиданные повороты.


Есть стремление к осветленности  палитры, чистоте, «звону цвета»; к восприятию, скорее,  через пятно, чем через цветовую тональность.


Это все характерно для русского импрессионизма:  взять  Архипова, Герасимова…


Интересное направление, на мой взгляд.


Намечается тенденция ухода от коммерциализации, которая когда-то захлестнула  искусство при попытке мастеров спасти себя как художников в  девяностые годы, в период  экономической,  художественной,  эмоциональной депрессии. Тогда кто-то  ушел в запой,  кто-то  -  в мир иллюзий и грез.


В  тот же  период появилась тенденция обращения к модерну: такие художники у нас  достигли неплохого уровня,  достойно  смотрятся.


К сожалению, не все творчество выходит на большую площадку.


Вот в Чебоксарах  открылась  выставка «Большая Волга», она  будет работать до 14 июля 2008 года, потом мы ее перевезем в Самару. Сожалею, что многие чувашские художники не приняли в ней участия, даже на выставком не принесли свои работы.  Хотя могли бы представить интересные, неожиданные вещи.


Мы ожидали, что  Праски Витти представит свои произведения,  другие коллеги.


Не принесли и не показали почему-то. Выставку проигнорировали  художники, которые могли бы интересно выглядеть, внести  в экспозицию свою национальную нотку.


 


-Какая причина?


 


-Мне трудно ответить за них.


То  национальное крыло, которое жестко себя позиционировало в свое время,  довольно четко определилось в своих воззрениях. Но обособленность, отстранение от общих интересов Союза художников Чувашской Республики, стали выхолащивать и сужать их взгляды на искусство.


Что-то они потеряли, что-то – мы из-за того, что  каждый  пытался доказать свою правоту.


Сейчас наблюдается  постепенное сближение, нормализация отношений между художниками.


 


-Почему же они, на ваш взгляд,  не показали свои работы  на «Большой Волге»?


 


-Пока не могу понять, что стоит за таким  отношением.


На съезде,   пленумах,  собраниях  мы  говорили: «Дорогие друзья, мы хотим представить в юбилейной  экспозиции  «Большой Волги» всю палитру нашей республики,  хотим,  чтобы это прозвучало звонко.


  


-Может быть,  есть  какие-то денежные барьеры?


 


-Никаких денежных барьеров не могло быть, потому что Союз художников  - общественная организация.


Возможно - как версия – они  внутренне  не были готовы показать свои работы.


Попытки заявить, что только такое искусство в Чувашии должно быть, только национального порядка, сужая при этом сами сюжеты, темы; попытки создать канонические способы изображения   привели  к тому,  что  художники  выложились на первых порах, а подпитки - нет.


Искусство может развиваться только в соприкосновении с новыми темами, тенденциями, знакомясь и соединяясь с другими национальными традициями, мастеров Татарстана, Марий Эл, Мордовии…


Это знакомство и происходит на выставке «Большая Волга».


 


-В своем интервью сайту чувашская  художница Нина Валетова, работавшая  в США, сказала, что там художник, выставляя свои работы, ничего не платит за  экспозицию. Он  подписывает договор, по которому ему потом выплачивается тридцать процентов от выручки, а  работники американских выставочных залов  очень активно  приглашают коллекционеров, любителей искусства, журналистов, рассылают по восемьсот писем.  В России делается по-другому: художник должен заплатить за выставку,  а сами сотрудники галереи почти ничего не предпринимают, чтобы  повысить  интерес  к  экспозиции.


Чей менеджмент оптимальнее?


 


-Здесь - палка о двух концах. 


Поездка в Гамбург  показала мне очень интересные моменты. Конечно, там есть интересная  традиция  подготовки выставок, очень любопытный механизм.  До определенного момента галеристы скрывают имя и фамилия художника, создают интригу, это работает на успех экспозиции,   на имя, а  потом на этом имени делаются баснословные деньги.


Галереи Гамбурга,  найдя интересного художника,  рассылают приглашения меценатам,  и на открытие выставки собираются именитые коллекционеры,  на этом фоне раскручивается имя,  начинается  эксплуатация   имени.


Я не уверен, что это - лучший способ творческого возрастания художника, когда из него выжимают только то, что является его брендом. «Вышел в тираж» это называется. Печатают и печатают…Но художник не может постоянно создавать произведения одного плана,  он должен впитывать что-то новое. Однако механизм бренда не дает художнику раскрыться. Шаг вправо, шаг влево - считается побег, нарушение контракта.


У нас, конечно,  тоже  много проблем в этом плане. Отношение к выставкам, может быть, и даже точно, надо менять, находить новые формы привлечения спонсоров, меценатов. Надо признать, что у нас еще нет  среды разбирающихся в живописи  состоятельных  коллекционеров,  готовых уплатить за достойное искусство достойные деньги. Российская, чувашская  экономическая элита, к сожалению, пока еще только формируется.  Переходный период! Из социализма страна переходит в капитализм. Состоялся ли капитализм? Наверное, нет: много не устоявшегося. Все только набирает силу.


Полярность в отношении выставок там и здесь видна невооруженным глазом.


Но для меня художник - тот, кто пишет не кистью руки, а  вкладывает  в картину сопереживание. Вроде бы, зритель видит на полотне  обыкновенный домик, который вот-вот рухнет. Но он ностальгически впаивается в картину.


Сопереживание событиям в своем национальном мире, переселению булгар, чуваш…- это начинает трогать, если форма совпадает с чувствами художника. Но когда он садится на лошадку темы и, гарцуя на ней,  думает, что очень красиво выглядит, все - искусство не получается. Сколько бы ни спорили, кто прав, кто не прав.


В свое время Микельанджело был побит,  ему даже нос  сломали за взгляды на искусство. Разные мнения  всегда имели и  имеют место в среде художников. Всегда будут споры, недопонимание, особые взгляды.  


Но в искусстве все равно остаются только сопереживательные вещи. Вот, мне кажется, в этом смысле с Западом нам сравниваться и не стоит.


В России, где многонациональное искусство составляет единство,  основываясь на ощущении  своей  родины, понимании  братства,  умении  поддержать других людей, внутреннее благородство сосуществования,  мне кажется,  и есть основная  черта   народа  и  искусства.


А когда мы разбегаемся на национальные единицы, начинает утрачиваться ощущение сопричастности друг к другу.


Нельзя так,  и не нужно этого делать. Мы – вместе,  и постоянно  соприкасаемся.


На мой взгляд, сейчас - время возвращения к традиционным ценностям, когда  возрождается  понимание  важности  единения.


В данный момент «Большая Волга» - очень нужный форум для  художников Поволжья. Из Башкирии к нам приехали, с удовольствием приняли участие,  башкиры  готовы сотрудничать и в дальнейшем.


Мы пригласили коллег из Ярославля: они - замечательные живописцы, пишут широко, свободно,  сохраняя стожаровскую  школу  живописи.


Если пройтись по выставке «Большая Волга», там можно найти все тенденции современности. С чем-то можно не соглашаться как с архаикой, но  не может новое народиться, не впитав прошлое, то, что уже есть и сейчас рядышком существует. Прошлое не  должно скрываться, его надо  показывать  людям обязательно.


Потому, повторяю, некоторое сожаление  -  есть.


 


-В каком направлении будет развиваться чувашское искусство?


 


-У меня появилось предчувствие, что готовится мощный всплеск новой направленности в изобразительном искусстве. Что это за тенденция – мне сейчас трудно предсказывать,


Художники стремятся уйти от коммерциализации, возвращаются к творчеству. Творческие пружины, сжатые в девяностые годы,  начинают расправляться. Причем, готовятся очень интересные, серьезные,  философского характера работы.


Надежда -  на молодежь.


 


-Можете назвать новые  имена?


 


-Я назову Кокорину Оксану, молодую художницу. Порой она мечется, не совсем определилась, но мыслит и работает интересно,  даже с точки зрения техники  живописи.


…Для нынешнего момента характерен  эклектизм, соединение несоединимых вещей.  Он заметен  и на выставке «Большая Волга», где, вроде бы, в основном, представлены художники школы середины двадцатого века, тех традиции, но вдруг  я замечаю авангардные проникновения в реалистическую живопись. И наоборот: реалистическая живопись  начинает  проявляться  в  авангардной стилистике.


Борьба между академизмом и авангардизмом, вероятно,  продолжится,  но  начинается  их диффузия,  и на ней  будет  появляться  совершенно  неожиданное  новое творчество.


 


 


 


 

понедельник, 2 июня 2008 г.

А.Александров, юрист

Александров Алексей Николаевич,  заслуженный юрист Российской Федерации, профессор, преподаватель


 


 


-Когда  вы родились?


 


-Родился 25 октября 1939 года в  деревне Уразкасы Янтиковского района Чувашии.


 


-Сколько у вас  братьев и сестер?


 


-В семье нас было пятеро детей. К сожалению, на сегодняшний день  осталось трое. Два брата ушли из жизни от разных недугов. Сейчас живы  сестры: Матрена Николаевна, она – заслуженный  врач Чувашской Республики, офтальмолог, и  Таисия Николаевна - химик, известный специалист,  сейчас она на пенсии.


Братья были талантливыми рабочими. Младший, Михаил, в семидесятые  годы трудился на Ишлейском машиностроительном заводе в Чувашии и  стал лауреатом  ВДНХ, участвуя в конкурсе молодых слесарей-лекальщиков России. Мог делать удивительные вещи.


Другой брат, Анатолий,  работал  борт-инженером  в Чебоксарском аэропорту, летал на разных  самолетах. 


У них есть  продолжатели рода, проживают в Чебоксарах, Ишлеях.


 


-Как и где вы учились?


 


-Школу закончил  с двумя четверками в аттестате. Четверки - по истории и чувашскому языку.


В Ишлейской школе было тогда  удивительное правило: я мог написать директору,  что «чувашский язык изучать не буду, потому что им не владею». 


Мои братья чувашский язык не изучали, прогуливали, играли в футбол, когда  шел урок по языку. А я принципиально захотел учить язык и с шестого класса продолжал им заниматься. Но сочинение на родном языке  написал на четверку, которая и пошла в аттестат.


В то время активно шла ассимиляция. В чувашских классах дети имели право, если причисляли себя к другой национальности, не изучать чувашский язык. Братья выросли в Чебоксарах,  продолжали общаться на русском, а свой родной язык в школе не изучали. Это не их вина, а беда.


…Если в аттестате стояла  четверка по русскому или родному языку,  медали не давали, даже если четверок в аттестате было только две.


 


-В юности  занимались спортом?


 


-Да,  борьбой:  имел звание  кандидата  в мастера спорта СССР,  был  чемпионом Чувашии по классической борьбе.


 


-Куда решили поступать после школы?


 


-Подал документы в Казанский авиационный институт,  но провалил экзамены.


 


-Где устроились работать?


 


-Поступил на Чебоксарский завод  резинотехнических изделий,  который сейчас называется «завод имени Чапаева».  Поработал немного слесарем-электриком  и  вскоре был призван в армию.


Служил рядовым солдатом в Уральском военном округе под Челябинском три года.


 


-В каких войсках?


 


-Попал  в последний …кавалерийский полк советской армии.


Его расформировали после вывода войск из Венгрии, где он участвовал в подавлении мятежа и показал свою полную несостоятельность. Сначала  перебросили на Урал, а потом - расформировали. В  тот момент  я туда и попал. 


Служил  на объекте Челябинск-40, о котором сейчас много пишут: «Киштымский объект», как и Чернобыль, известен на весь мир.


Я счастливо отделался: мне уже под семьдесят.


Солдаты спасались тем, что пили вино «Каберне». Оно  считается хорошим средством выведения  радиоактивных веществ.


 


-Вам его выдавали?


 


-Нет, мы покупали сами.


 


-После армии вы продолжили учебу?


 


-По указу Хрущева,  в тот момент можно было уволиться из армии на несколько месяцев раньше, если поступаешь в институт.


 


-Было такое?!


 


-Да, было!


Я воспользовался этим правом, подал документы в Саратовский юридический институт и стал студентом в июле 1961 года.


На экзамены  военнослужащих  отправляли только после успешной  сдачи экзамена в воинской  части специальной комиссии из педагогов местной школы.


А поскольку за три года знания выветрились, то на поступление  в серьезный институт – МВТУ имени Баумана или в КАИ  - я претендовать не мог, вряд ли сдал бы физику и математику на том уровне. Я ткнул пальцем в самый легкий, на мой взгляд, вуз. Подумал: поступлю, а потом брошу, и буду готовиться к экзаменам в серьезный институт. «Самым легким» мне показался юридический институт, там надо было сдавать историю, русский и иностранный языки: «Ну, уж эти то экзамены я сдам».


Действительно, экзамены я выдержал и поступил. Четыре года собирался бросить и поступить в …Художественный институт, бывшее Строгановское художественно-промышленное училище:  хотел стать художником-дизайнером.


Но эту мечту я  не воплотил в жизнь.


Вряд ли из меня  получился бы великий художник. А юристом я стал, как вижу, неплохим, поскольку, отдав  службе более тридцати лет,  даже получил почетное звание «заслуженный юрист России».


Тем не менее,  долгое время возил с собой этюдник, писал картины  даже   когда  был  направлен работать следователем в Прибалтику  и  трудился  следователем прокуратуры Правдинского района Калининградской области.


Писал картины и этюды маслом.


Потом этюдник подарил  племяннице,  которая увлекалась живописью, закончила Суриковку в Москве и стала профессиональным художником.


 


-Ассимиляция, о которой вы сказали, она идет всюду  и  всегда. Как и обратный процесс.


 


-В 1961 году при переписи в анкете была графа «национальность», причем,  принадлежность к ней  определялась по паспорту или свидетельству о рождении.


Но в 1991 году этого требования уже не было, можно было, зная, что ты - этнический чуваш, записать, что ты - казах, и это считалось в порядке вещей, никто не поправлял.


В Москве количество чувашей резко уменьшилось, потому что все стали писаться русскими.


Был комический случай. Когда мне исполнилось шестьдесят лет, меня пришли поздравлять  с  моей бывшей работы:  из Главной военной прокуратуры. Исполняющий обязанности Главного военного прокурора генерал Носов  произнес: «Алексей Николаевич - не только даровитый юрист,   он еще и шутник. Когда мы его направляли в заграничную командировку, он,  заполняя анкету,   в графе «какими языками владеете?»  написал: «русским и чувашским, немецким со словарем». И  мы долго гадали, как рассматривать эту запись».


 


-А в чем юмор?


 


-У нас никто не писал, что владеет удмуртским или татарским языком. Писали «русским и английским».


А я написал «русским, чувашским - в совершенстве;  немецким – со словарем».


Анкета до сих пор - в моем личном деле в ГВП лежит.


 


-Как развивалась ваша юридическая карьера?


 


-Прокурорская работа - многогранна.


Я себя видел следователем.


Через полгода  меня назначили старшим следователем. Через год – прокурором- криминалистом областной прокуратуры в Калининграде. Потом, как офицеру запаса, мне предложили перейти в военную прокуратуру. И я плавно перешел на равнозначную должность из Калининградской областной прокуратуры в военную прокуратуру Балтийского флота.


Почти тридцать лет прослужил в органах военной прокуратуры. Был следователем, помощником прокурора, прокурором - криминалистом, начальником  методической группы  Главной военной прокуратуры.


Уволился с должности помощника Главного военного прокурора по особым поручениям. В 1992 году.


 


-Когда оказались в Москве?


 


-В Москву я  был  переведен  в  1975  году  из Прибалтики,  где  служил  на  Балтийском  флоте. Создал семью.


Жена,  Екатерина Яковлевна Александрова, сейчас - доктор культурологии, профессор, проректор по науке Театрального института имени Щукина.


Дочь закончила юридическую академию, и второй год работает старшим помощником прокурора межрайонной прокуратуры в Москве.


 


-Как  появилась ваша известная, часто цитируемая  книга «Расследование цареубийства»?


 


-В порядке служебного задания я готовил много методических пособий для следователей. По методике расследования отдельных видов преступления: о том, как расследовать взрывы и поджоги, грабежи, другие виды преступлений. Был соавтором учебных фильмов.


Я имел богатый профессиональный  опыт:  почти шестнадцать лет был прокурором – криминалистом, выезжал на сложные запутанные дела,  оказывал помощь в расследовании.


В 1988 году мне попались материалы уголовного дела о  расстреле царской семьи.    Они оказались в архиве  Главной военной прокуратуры.


По поручению Главного военного прокурора Александра Филипповича Катусева  я изучил материалы. Тогда как раз возник всплеск интереса к гибели царской семьи и горячо обсуждались сообщения о том, что во Франции нашлись копии документов о расследовании расстрела царской семьи. Якобы, сохранившиеся документы  даже выставили на аукционе Sotbis.


...При очередном посещении особого архива Главной военной прокуратуры я увидел их на полке!


После изучения  материалов у меня и моего коллеги - второго помощника главного военного прокурора, Прищепа Валерия Ивановича,  возникла идея придать документы огласке,  чтобы общественность, историки знали,  что  документы имеются и у нас.


Следователь Соколов, который расследовал гибель царской семьи в Екатеринбурге в 1918 году, готовил материалы в нескольких экземплярах. И не через копирку они были сделаны, он их просто писал от руки в двух экземплярах.


Одни документы остались в архиве французской академии, а другие попали в архив Главной военной прокуратуры.


 


-Как попали?


 


-Тут целая история.


Следователь Соколов, который по поручению Колчака расследовал дело,  с материалами расследования  через Владивосток перебрался во Францию. 


Потом руководители французского правительства забрали их  в архив государства.


В 1939 году немцы, напав на Францию и захватив Париж,  материалы архива,  касающиеся  бывшей царской семьи, Николая II и его жены, вывезли в Германию.  


В 1945 году один из советских военных  юристов наткнулся на них в архиве горящего дома. Упаковал  их и привез в Советский Союз, сдал в архив Главной военной прокуратуры, где они пролежали до 1988 года.