Анохин Андрей Павлович, заместитель председателя Союза художников Чувашской Республики
-Когда и где вы родились?
-Родился 3 июня 1957 года в Чебоксарах.
-Кто ваши родители?
-Отец - родом из Саратова, военный летчик, участник Великой Отечественной войны. Он демобилизовался в 1944 году по болезни и оказался в Чувашии, где познакомился с моей мамой, уроженкой Чебоксар.
Отец трудился на электроаппаратном заводе, а мама, она фармацевт, работала в аптеке.
У меня два брата: первый трудился инженером – технологом по тракторным делам на агрегатном заводе; другой брат долго трудился на Севере, сейчас вернулся.
Оба – пенсионеры.
-У вас есть семья, дети?
-Моя супруга, Елена Ивановна, преподает экономику в Чувашском государственном университете имени И.Ульянова. Старший сын учится в МФТИ, заканчивает четвертый курс, способный мальчишка. Дочь завершает одиннадцатый класс, и, я надеюсь, пойдет по моим стопам. Готовится поступать на живописное отделение педагогического университета.
-Где вы учились?
-Закончил Чебоксарское художественное училище, затем художественно-графический факультет ЧГПИ имени И.Яковлева.
-Какие художники оказали на вас свое влияние?
-О, это замечательные люди!
Розалия Михайловна Ермолаева, Василий Степанович Гурин…Казаровицкая Ирина Лазаревна - знаток истории искусств, преподаватель широчайшего диапазона знаний, в разных учебных заведениях она преподавала историю изобразительного искусства, театра, музыки, кино, специалист высокого уровня, широкого диапазона восприятия искусства.
Оказал на меня влияние Виктор Немцев, Анатолий Миттов, Николай Овчинников, Августа Спиридонова, Элли Юрьев.
-Что такое выставка для художника?
-Для художника выставка – всегда откровение. Как-то однажды один известный чувашский живописец сказал, открывая свою экспозицию: «Чувствую себя обнаженным на таком форуме». Наверное, был прав: на выставке художник открывается полностью. Невозможно за формой спрятать личность. Откровение – самое основное в выставочном процессе. А реакция зрителей на откровение – только следствие.
Я провел недавно свою юбилейную выставку в Чебоксарах.
Для меня она была сопряжена со сложностями: это был переломный этап в моей жизни. Вообще в тот момент много странного происходило со мной, с психологической точки зрения: вероятно, кризис среднего возраста. Та выставка меня, можно сказать, вытащила из трудного внутреннего состояния.
-Где вы выставляли свои работы?
-В России у меня были выставки в Чувашии, Нижнем Новгороде, Ульяновске.
-А за рубежом?
-В Гамбурге. Это была выставка по обмену: сначала немецкие художники, студенты из Гамбурга, приехали к нам в 1993 году, затем мы съездили к ним с ответным визитом в 1995 году.
Я участвовал также в нескольких всероссийских выставках, в экспозиции «Большая Волга».
-Как в Гамбурге воспринимают чувашское изобразительное искусство?
-С большим любопытством. Но меня немножко смутило то, что они все время пытаются сравнивать наших художников с кем-то из западных мастеров.
На мой взгляд, это странный способ общения.
-Возможно, они просто пытаются идентифицировать, понять, с кем имеют дело.
-Да, была такая настойчивая попытка определить, к какому же направлению относится чувашский художник. Причем, те, кто не в национальном направлении работает, они нашли сходство, а вот поиск аналогий у тех, кто творит в национальном стиле, оказался делом затруднительным.
Но в целом, у меня создалось впечатление, что ни российского искусства вообще, ни чувашского в частности, немцы толком не знают. То ли информации у них нет, то ли пока связей маловато.
-Вы - заместитель председателя Союза художников Чувашии? С какого момента?
-С 1997 года. До этого с 1994 года состоял членом правления Союза художников республики.
Выполняю функции куратора молодежных выставок.
-Что происходит в чувашском изобразительном искусстве?
Какие тенденции наиболее интересны?
-Сейчас очень много чего интересного происходит.
Есть тенденция импрессионистского характера в живописи, она развивается на основе традиций Розалии Ермолаевой, Павла Козлова, но пишется по-своему, по-новому, более экспрессивно.
Есть последователи у Ревеля Федорова, к которым я себя тоже причисляю.
-Что это за направление?
-В его основе - поиск новых ходов, попытка соединить импрессионистские формы живописи с конструктивными композициями авангардного характера.
В творчестве самого Ревеля Федорова можно отметить многослойный подход в конструкции картины, идущий от фресковой, иконографической живописи, изучения и впитывания многих направлений мирового искусства.
В результате создаются новые формы, появляются неожиданные повороты.
Есть стремление к осветленности палитры, чистоте, «звону цвета»; к восприятию, скорее, через пятно, чем через цветовую тональность.
Это все характерно для русского импрессионизма: взять Архипова, Герасимова…
Интересное направление, на мой взгляд.
Намечается тенденция ухода от коммерциализации, которая когда-то захлестнула искусство при попытке мастеров спасти себя как художников в девяностые годы, в период экономической, художественной, эмоциональной депрессии. Тогда кто-то ушел в запой, кто-то - в мир иллюзий и грез.
В тот же период появилась тенденция обращения к модерну: такие художники у нас достигли неплохого уровня, достойно смотрятся.
К сожалению, не все творчество выходит на большую площадку.
Вот в Чебоксарах открылась выставка «Большая Волга», она будет работать до 14 июля 2008 года, потом мы ее перевезем в Самару. Сожалею, что многие чувашские художники не приняли в ней участия, даже на выставком не принесли свои работы. Хотя могли бы представить интересные, неожиданные вещи.
Мы ожидали, что Праски Витти представит свои произведения, другие коллеги.
Не принесли и не показали почему-то. Выставку проигнорировали художники, которые могли бы интересно выглядеть, внести в экспозицию свою национальную нотку.
-Какая причина?
-Мне трудно ответить за них.
То национальное крыло, которое жестко себя позиционировало в свое время, довольно четко определилось в своих воззрениях. Но обособленность, отстранение от общих интересов Союза художников Чувашской Республики, стали выхолащивать и сужать их взгляды на искусство.
Что-то они потеряли, что-то – мы из-за того, что каждый пытался доказать свою правоту.
Сейчас наблюдается постепенное сближение, нормализация отношений между художниками.
-Почему же они, на ваш взгляд, не показали свои работы на «Большой Волге»?
-Пока не могу понять, что стоит за таким отношением.
На съезде, пленумах, собраниях мы говорили: «Дорогие друзья, мы хотим представить в юбилейной экспозиции «Большой Волги» всю палитру нашей республики, хотим, чтобы это прозвучало звонко.
-Может быть, есть какие-то денежные барьеры?
-Никаких денежных барьеров не могло быть, потому что Союз художников - общественная организация.
Возможно - как версия – они внутренне не были готовы показать свои работы.
Попытки заявить, что только такое искусство в Чувашии должно быть, только национального порядка, сужая при этом сами сюжеты, темы; попытки создать канонические способы изображения привели к тому, что художники выложились на первых порах, а подпитки - нет.
Искусство может развиваться только в соприкосновении с новыми темами, тенденциями, знакомясь и соединяясь с другими национальными традициями, мастеров Татарстана, Марий Эл, Мордовии…
Это знакомство и происходит на выставке «Большая Волга».
-В своем интервью сайту чувашская художница Нина Валетова, работавшая в США, сказала, что там художник, выставляя свои работы, ничего не платит за экспозицию. Он подписывает договор, по которому ему потом выплачивается тридцать процентов от выручки, а работники американских выставочных залов очень активно приглашают коллекционеров, любителей искусства, журналистов, рассылают по восемьсот писем. В России делается по-другому: художник должен заплатить за выставку, а сами сотрудники галереи почти ничего не предпринимают, чтобы повысить интерес к экспозиции.
Чей менеджмент оптимальнее?
-Здесь - палка о двух концах.
Поездка в Гамбург показала мне очень интересные моменты. Конечно, там есть интересная традиция подготовки выставок, очень любопытный механизм. До определенного момента галеристы скрывают имя и фамилия художника, создают интригу, это работает на успех экспозиции, на имя, а потом на этом имени делаются баснословные деньги.
Галереи Гамбурга, найдя интересного художника, рассылают приглашения меценатам, и на открытие выставки собираются именитые коллекционеры, на этом фоне раскручивается имя, начинается эксплуатация имени.
Я не уверен, что это - лучший способ творческого возрастания художника, когда из него выжимают только то, что является его брендом. «Вышел в тираж» это называется. Печатают и печатают…Но художник не может постоянно создавать произведения одного плана, он должен впитывать что-то новое. Однако механизм бренда не дает художнику раскрыться. Шаг вправо, шаг влево - считается побег, нарушение контракта.
У нас, конечно, тоже много проблем в этом плане. Отношение к выставкам, может быть, и даже точно, надо менять, находить новые формы привлечения спонсоров, меценатов. Надо признать, что у нас еще нет среды разбирающихся в живописи состоятельных коллекционеров, готовых уплатить за достойное искусство достойные деньги. Российская, чувашская экономическая элита, к сожалению, пока еще только формируется. Переходный период! Из социализма страна переходит в капитализм. Состоялся ли капитализм? Наверное, нет: много не устоявшегося. Все только набирает силу.
Полярность в отношении выставок там и здесь видна невооруженным глазом.
Но для меня художник - тот, кто пишет не кистью руки, а вкладывает в картину сопереживание. Вроде бы, зритель видит на полотне обыкновенный домик, который вот-вот рухнет. Но он ностальгически впаивается в картину.
Сопереживание событиям в своем национальном мире, переселению булгар, чуваш…- это начинает трогать, если форма совпадает с чувствами художника. Но когда он садится на лошадку темы и, гарцуя на ней, думает, что очень красиво выглядит, все - искусство не получается. Сколько бы ни спорили, кто прав, кто не прав.
В свое время Микельанджело был побит, ему даже нос сломали за взгляды на искусство. Разные мнения всегда имели и имеют место в среде художников. Всегда будут споры, недопонимание, особые взгляды.
Но в искусстве все равно остаются только сопереживательные вещи. Вот, мне кажется, в этом смысле с Западом нам сравниваться и не стоит.
В России, где многонациональное искусство составляет единство, основываясь на ощущении своей родины, понимании братства, умении поддержать других людей, внутреннее благородство сосуществования, мне кажется, и есть основная черта народа и искусства.
А когда мы разбегаемся на национальные единицы, начинает утрачиваться ощущение сопричастности друг к другу.
Нельзя так, и не нужно этого делать. Мы – вместе, и постоянно соприкасаемся.
На мой взгляд, сейчас - время возвращения к традиционным ценностям, когда возрождается понимание важности единения.
В данный момент «Большая Волга» - очень нужный форум для художников Поволжья. Из Башкирии к нам приехали, с удовольствием приняли участие, башкиры готовы сотрудничать и в дальнейшем.
Мы пригласили коллег из Ярославля: они - замечательные живописцы, пишут широко, свободно, сохраняя стожаровскую школу живописи.
Если пройтись по выставке «Большая Волга», там можно найти все тенденции современности. С чем-то можно не соглашаться как с архаикой, но не может новое народиться, не впитав прошлое, то, что уже есть и сейчас рядышком существует. Прошлое не должно скрываться, его надо показывать людям обязательно.
Потому, повторяю, некоторое сожаление - есть.
-В каком направлении будет развиваться чувашское искусство?
-У меня появилось предчувствие, что готовится мощный всплеск новой направленности в изобразительном искусстве. Что это за тенденция – мне сейчас трудно предсказывать,
Художники стремятся уйти от коммерциализации, возвращаются к творчеству. Творческие пружины, сжатые в девяностые годы, начинают расправляться. Причем, готовятся очень интересные, серьезные, философского характера работы.
Надежда - на молодежь.
-Можете назвать новые имена?
-Я назову Кокорину Оксану, молодую художницу. Порой она мечется, не совсем определилась, но мыслит и работает интересно, даже с точки зрения техники живописи.
…Для нынешнего момента характерен эклектизм, соединение несоединимых вещей. Он заметен и на выставке «Большая Волга», где, вроде бы, в основном, представлены художники школы середины двадцатого века, тех традиции, но вдруг я замечаю авангардные проникновения в реалистическую живопись. И наоборот: реалистическая живопись начинает проявляться в авангардной стилистике.
Борьба между академизмом и авангардизмом, вероятно, продолжится, но начинается их диффузия, и на ней будет появляться совершенно неожиданное новое творчество.
