суббота, 5 апреля 2008 г.

а.покровский, правнук и.я.яковлева

Покровский Александр Борисович,  пианист, правнук  чувашского просветителя Ивана Яковлевича Яковлева.


 


-Где и когда вы родились?


 


-Родился в 1944 году, 23 мая, в  Москве,  около Арбата,  в знаменитом родильном доме  Грауэрмана.


 


-Где  учились и чем занимаетесь?


 


-У меня – одна  профессия, я – музыкант.


Много лет после окончания Московской консерватории работаю  концертмейстером на вокальном отделении консерватории, занимаюсь  с вокалистами.


 


-Вы - потомок Яковлева и, обладая образованием, пониманием искусства,   наверняка, как  все яковлевские  потомки,  упорно  делаете  что-то  свое…


 


-На старости лет стал немножко композитором: написал недавно обработку двенадцати  еврейских народных песен. Совершенно неожиданно для себя.


Никогда этим раньше не занимался.


Сочинял  что-то, но  не записывал то, что обрабатывал.


А тут взял и записал.


У еврейских народных песен  есть такие восточные мотивчики. Немножко где-то схожие с грузинскими, армянскими,  но очень самобытные.


Еврейский фольклор составляет  музыкальную основу русской музыки. Очень многие русские композиторы,  русские гении его использовали в своих произведениях.


У Мусоргского  в «Картинках с выставки» есть пьеса  «Два еврея».


Есть известная  фраза:  «От «Шинели» Гоголя пошла вся русская литература».


Вот так же  от этой пьески  пошла  вся  русская  музыка.


У Римского-Корсакова,  Балакирева  еврейские песенки есть. У Шостаковича - целый вокальный  цикл еврейских народных песен, у Прокофьева есть увертюра на еврейские темы.


Гении русской музыки часто обращались к еврейскому творчеству, иногда просто впрямую, а  иногда  - не объявляя,  что за музыка, использовали еврейские народные мелодии.


 


-Собираетесь работать в композиции дальше?


 


-Такие вещи трудно планировать.  Все случайно, спонтанно происходит. Была потребность – я написал. А когда нет потребности – зачем это нужно?


 


-Расскажите о своих родителях.


 


-Папа – оперный режиссер,  начинал работать в Горьком, с 1943 года стал работать в Москве, в Большом театре. А примерно в моем нынешнем возрасте,  когда ему было около 66 лет, создал Камерный оперный театр.


Мама - режиссер драматического театра. Оба учились в ГИТИСе, там познакомились и поженились. Она много лет трудилась  в Центральном детском театре, который находится  рядом с Большим -  сейчас он, кажется, называется  «молодежным».


С мамой я  жил  вместе  с момента  рождения.  Она умерла года три назад. Это было постоянное общение.


Когда мне было лет 14, родители развелись.


С папой общался меньше, но общаюсь до сих пор. Очень в хороших отношениях и с его женой – Ириной Ивановной Масленниковой, бывшей знаменитой оперной певицей.


Мы до сих пор общаемся, может быть, не так часто, но все же довольно часто.


Содержание бесед зависит от момента. Отец расспрашивает о здоровье, говорит о том, как себя чувствует. Всегда интересуется,  как  у меня идут  дела на работе,  как играю, с кем играю, кому играю.


Очень обрадовался,  когда я  сказал  ему об обработках  еврейских песен - для него это тоже было неожиданно.


«А я никогда не сочинял,  ничего не написал», - сказал отец.


Он сам - интересный пианист, кстати. Очень хорошо овладел инструментом.


Из-за него я и стал  учиться музыке. Я был послушный ребенок, а  он сказал: «Вот поучишься, будешь через год играть как я, а через два года будешь играть как Кирилл Петрович Кондрашин». Это был такой его друг, известнейший дирижер.


Он  преувеличил, разумеется, через два года я не стал играть как Кирилл Петрович.


Но музыкой я увлекся.


 


-Расскажите об учебе.


 


-В Московской консерватории  я  учился у замечательнейшего педагога, дай бог ему здоровья,  Виктора  Карповича Мержанова.


Он - очень интеллигентный человек, я ему  многим обязан.


Среди тех, с кем я учился, Владимир Мартынов -  очень хороший пианист и  композитор; Евгений Могилевский, замечательный  пианист.


Многие из моих  коллег сейчас уехали за рубеж.


 


-Почему вы не уехали?


 


-Не было потребности. Потом, никто меня туда особенно и не тянул.  Иногда звали, но…В общем, не уехал.


 


-А почему  уехали  они?


 


-Думаю, из-за ощущения, что здесь  они  никому  не  нужны.


Но сейчас я думаю, что и там они  никому особенно не нужны.


Наверное,  они считали, там можно больше заработать,  а здесь  - довольно сложно устроиться.


Отчасти это так.


Валерий Афанасьев, великолепнейший  пианист,  я с ним учился  в училище при консерватории: когда он играл здесь – приходило  ползала.


А  за рубежом он стал очень популярным пианистом.


 


-С чем  связана недооценка классической музыки?


 


-В России очень многое зависит от того, как к искусству относится  руководство, члены правительства, например.


В СССР в какой–то момент популярность оперного искусства была очень высокой.  Лемешев, Козловский, Михайлов, Рейзин были знамениты. Была масса популярных оперных певцов. А почему? Сталин ходил в Большой театр,  интересовался оперой!   


Среди  элиты посещение театра было не то что модно,  но обязательно.


Сейчас спроси у любого: «Когда ты был в Большом театре?» ответ:  «Никогда не был».


Спросите: «А хотите там побывать?» Ответ будет:  «А зачем? Что там делать-то?»


Кто-нибудь из Правительства бывает  в  Большом театре?


Брежнев был  один раз: когда Архипову выставили на Ленинскую премию,  каким-то образом его удалось заманить.


Сталин был знаком с пианистами, приглашал Эмиля Гилельса на правительственные встречи. Когда Прокофьев первый раз из-за рубежа приехал в Советский Союз, Сталин побывал на его концерте и сказал фразу: «Наш Прокофьев». После чего Прокофьев решил вернуться в Россию. Он в начале двадцатых годов уехал и жил в Америке,  как, кстати, и  Рахманинов. Только Прокофьев решил вернуться, а Рахманинов – остался.


 


-А кто по национальности Рахманинов?


 


-Он - русский. А  его фамилия – от татарского корня.


 


-В книгах  есть сведения: Сталин  в  детстве  пел  в  церковном  хоре,  обладал  хорошим  музыкальным  слухом, в юности писал стихи, которые  еще до революции  1917 года  вошли  в  грузинский  букварь.


 


-Он был поклонником классики. Не только музыки, но и литературы, русской в частности - в своих выступлениях часто цитировал Гоголя, Пушкина.


Моду на классику  определяет правительственный круг. Остальные стремятся   подражать, и от этого очень сильно зависит отношение к культуре,  искусству.


 


-Не кажется ли вам, что  классическая  музыка сейчас в сложном положении потому, что процветает попса, которая собирает огромные залы поклонников,  готовых платить за билет по триста долларов?


А  классика  массу  не  интересует.


 


-Деньги  тоже влияют, но при советской власти богатых людей было вообще  мало.


 


-Легкая музыка собирает больше зрителей, потому у нее  больше спонсоров.


 


-Легкая музыка существовала и прежде. Но  вот  кто был более популярен: Лемешев и Козловский или Утесов и  Шульженко?


Лемешев и Козловский были не менее популярны!


 


-Какие композиторы  вам интересны?


 


-Из классиков мне сейчас больше нравится старинная музыка – Гендель, Бах…


Из новых композиторов - Прокофьев, Шостакович, Шнитке, Денисов,  Щедрин здравствующий, они написали очень интересную музыку, которая часто исполняется.


Сейчас мне кажется,  мы многих новых просто не знаем.


Я иногда случайно бываю на концертах выпускников консерватории, композиторов – они  пишут интересную музыку.


Насчет  самостоятельности их  языка,  течения мне трудно сказать,   я  не  знаю.


Но вообще мне кажется,  будет  возврат к классическим приемам.


Хотя тяготение к новизне, эксперименту в композиции  было всегда.


Первым стал отходить от строгого стиля  Иоганн Себастьян Бах.


У Моцарта и Бетховена были произведения, которые не очень воспринимались слушателями из-за перегруженности эмоциями,  диссонансами.


Композиторы-романтики вообще стали заниматься только собой. У Листа были попытки уйти от тональной музыки. Вагнеру это почти удалось сделать. Скрябин дошел до гармонии двух аккордов   по шесть звуков каждый.


Поиски своего языка и уход от тональности у Шенберга, Веберна привели к появлению  пуантализма:  мелодия разрушается  и  музыка повисает.


Были такие приемы музыкальные,  они все время были.


Может быть, и плохо, что сейчас их нет, поскольку это трудно - изобретать  что-то новенькое. А композиторы все время  в поисках.


Единственный композитор, который не занимался поисками в музыке, а, наоборот, считал, что ничего нельзя менять, это был Конфуций.


 


-Разве Конфуций  был композитором? Не философом?


 


-Да, он к тому же был еще и композитором, и очень большим консерватором. Считал, что новое - это грех, это нехорошо, усложняет жизнь.


Такой был человек, очень интересный.


У китайцев вообще все в музыке интересно. Своеобразные инструменты, а мелодии  и  ритмы «приковываются»  к  определенным  инструментам.


 


-Но Конфуций жил тысячи лет назад, а классическая музыка появилась в четырнадцатом веке.


 


-Это в Европе!..   


В Европе тысячу лет назад вообще ничего не было. А Китай – страна с шеститысячелетней  историей. …Статуйке вот этой - три тысячи лет!


У них, в Китае, совсем другое измерение.


 


-Может,  тогда  музыка в результате и придет к тому, что сейчас транслируют  китайские   композиторы?


 


-Может быть. (Улыбается). Наверное,  мы  их  просто не понимаем. У них - другие законы в музыке.


 


-Расскажите  о  себе, своей  семье.


 


-Моя жена – Фомина Нина Викторовна,  была солисткой большого театра. Познакомились мы в консерватории: я – концертмейстер, а она - студентка вокального факультета.


Окончив консерваторию, она стала работать в Большом театре солисткой оперы. Мы с нею объездили почти весь Советский Союз: Брест, Архангельск, Магадан, Сахалин, Сибирь…очень много гастролировали.


Она долго пела в Большом театре, исполняла  такие роли, как Аида, Тоска, Екатерина Измайлова…


Сейчас  преподает вокал в Еврейской академии.


 


-Есть такая академия?


 


-Есть. Кроме вокального отделения там имеются инструментальное отделение,  другие факультеты - медицинский, юридический…


«Еврейская академия» - не официальное название. Официально называется так:  «Государственная классическая академия имени Маймонида».


Преподаватели там тоже отнюдь не только евреи: например, моя жена – русская абсолютно.


 


-Почему братья-евреи  так бережно и внимательно относятся к этническому компоненту?


 


-Умные потому что.


 


-А почему умному человеку необходимо заботиться о своей этнической составляющей, культивировать ее, сохранять?


 


-Потому что в этом – залог развития. Своя  культура не только сохраняется, но и распространяется. В этом - залог выживания нации.


 


-Чем объяснить то, что некоторые нации исчезают с карты?


 


-По-моему, лучше всего это объяснял Гумилев:  как человек,  растение,  нация зарождается, взрослеет, создает свою цивилизацию и потом уходит с исторической сцены.


 


-Вы  с  какой нацией себя идентифицируете?


 


-С русской.


Немножко я - чуваш. Но, к сожалению, я из-за своей необразованности плохо знаю чувашскую культуру, а с русской культурой  знаком с детства, и она,  особенно литература, является основой моей жизни.


ПРОДОЛЖЕНИЕ ИНТЕРВЬЮ 

Комментариев нет: