Александров Алексей Николаевич, заслуженный юрист Российской Федерации, профессор, преподаватель
-Когда вы родились?
-Родился 25 октября 1939 года в деревне Уразкасы Янтиковского района Чувашии.
-Сколько у вас братьев и сестер?
-В семье нас было пятеро детей. К сожалению, на сегодняшний день осталось трое. Два брата ушли из жизни от разных недугов. Сейчас живы сестры: Матрена Николаевна, она – заслуженный врач Чувашской Республики, офтальмолог, и Таисия Николаевна - химик, известный специалист, сейчас она на пенсии.
Братья были талантливыми рабочими. Младший, Михаил, в семидесятые годы трудился на Ишлейском машиностроительном заводе в Чувашии и стал лауреатом ВДНХ, участвуя в конкурсе молодых слесарей-лекальщиков России. Мог делать удивительные вещи.
Другой брат, Анатолий, работал борт-инженером в Чебоксарском аэропорту, летал на разных самолетах.
У них есть продолжатели рода, проживают в Чебоксарах, Ишлеях.
-Как и где вы учились?
-Школу закончил с двумя четверками в аттестате. Четверки - по истории и чувашскому языку.
В Ишлейской школе было тогда удивительное правило: я мог написать директору, что «чувашский язык изучать не буду, потому что им не владею».
Мои братья чувашский язык не изучали, прогуливали, играли в футбол, когда шел урок по языку. А я принципиально захотел учить язык и с шестого класса продолжал им заниматься. Но сочинение на родном языке написал на четверку, которая и пошла в аттестат.
В то время активно шла ассимиляция. В чувашских классах дети имели право, если причисляли себя к другой национальности, не изучать чувашский язык. Братья выросли в Чебоксарах, продолжали общаться на русском, а свой родной язык в школе не изучали. Это не их вина, а беда.
…Если в аттестате стояла четверка по русскому или родному языку, медали не давали, даже если четверок в аттестате было только две.
-В юности занимались спортом?
-Да, борьбой: имел звание кандидата в мастера спорта СССР, был чемпионом Чувашии по классической борьбе.
-Куда решили поступать после школы?
-Подал документы в Казанский авиационный институт, но провалил экзамены.
-Где устроились работать?
-Поступил на Чебоксарский завод резинотехнических изделий, который сейчас называется «завод имени Чапаева». Поработал немного слесарем-электриком и вскоре был призван в армию.
Служил рядовым солдатом в Уральском военном округе под Челябинском три года.
-В каких войсках?
-Попал в последний …кавалерийский полк советской армии.
Его расформировали после вывода войск из Венгрии, где он участвовал в подавлении мятежа и показал свою полную несостоятельность. Сначала перебросили на Урал, а потом - расформировали. В тот момент я туда и попал.
Служил на объекте Челябинск-40, о котором сейчас много пишут: «Киштымский объект», как и Чернобыль, известен на весь мир.
Я счастливо отделался: мне уже под семьдесят.
Солдаты спасались тем, что пили вино «Каберне». Оно считается хорошим средством выведения радиоактивных веществ.
-Вам его выдавали?
-Нет, мы покупали сами.
-После армии вы продолжили учебу?
-По указу Хрущева, в тот момент можно было уволиться из армии на несколько месяцев раньше, если поступаешь в институт.
-Было такое?!
-Да, было!
Я воспользовался этим правом, подал документы в Саратовский юридический институт и стал студентом в июле 1961 года.
На экзамены военнослужащих отправляли только после успешной сдачи экзамена в воинской части специальной комиссии из педагогов местной школы.
А поскольку за три года знания выветрились, то на поступление в серьезный институт – МВТУ имени Баумана или в КАИ - я претендовать не мог, вряд ли сдал бы физику и математику на том уровне. Я ткнул пальцем в самый легкий, на мой взгляд, вуз. Подумал: поступлю, а потом брошу, и буду готовиться к экзаменам в серьезный институт. «Самым легким» мне показался юридический институт, там надо было сдавать историю, русский и иностранный языки: «Ну, уж эти то экзамены я сдам».
Действительно, экзамены я выдержал и поступил. Четыре года собирался бросить и поступить в …Художественный институт, бывшее Строгановское художественно-промышленное училище: хотел стать художником-дизайнером.
Но эту мечту я не воплотил в жизнь.
Вряд ли из меня получился бы великий художник. А юристом я стал, как вижу, неплохим, поскольку, отдав службе более тридцати лет, даже получил почетное звание «заслуженный юрист России».
Тем не менее, долгое время возил с собой этюдник, писал картины даже когда был направлен работать следователем в Прибалтику и трудился следователем прокуратуры Правдинского района Калининградской области.
Писал картины и этюды маслом.
Потом этюдник подарил племяннице, которая увлекалась живописью, закончила Суриковку в Москве и стала профессиональным художником.
-Ассимиляция, о которой вы сказали, она идет всюду и всегда. Как и обратный процесс.
-В 1961 году при переписи в анкете была графа «национальность», причем, принадлежность к ней определялась по паспорту или свидетельству о рождении.
Но в 1991 году этого требования уже не было, можно было, зная, что ты - этнический чуваш, записать, что ты - казах, и это считалось в порядке вещей, никто не поправлял.
В Москве количество чувашей резко уменьшилось, потому что все стали писаться русскими.
Был комический случай. Когда мне исполнилось шестьдесят лет, меня пришли поздравлять с моей бывшей работы: из Главной военной прокуратуры. Исполняющий обязанности Главного военного прокурора генерал Носов произнес: «Алексей Николаевич - не только даровитый юрист, он еще и шутник. Когда мы его направляли в заграничную командировку, он, заполняя анкету, в графе «какими языками владеете?» написал: «русским и чувашским, немецким со словарем». И мы долго гадали, как рассматривать эту запись».
-А в чем юмор?
-У нас никто не писал, что владеет удмуртским или татарским языком. Писали «русским и английским».
А я написал «русским, чувашским - в совершенстве; немецким – со словарем».
Анкета до сих пор - в моем личном деле в ГВП лежит.
-Как развивалась ваша юридическая карьера?
-Прокурорская работа - многогранна.
Я себя видел следователем.
Через полгода меня назначили старшим следователем. Через год – прокурором- криминалистом областной прокуратуры в Калининграде. Потом, как офицеру запаса, мне предложили перейти в военную прокуратуру. И я плавно перешел на равнозначную должность из Калининградской областной прокуратуры в военную прокуратуру Балтийского флота.
Почти тридцать лет прослужил в органах военной прокуратуры. Был следователем, помощником прокурора, прокурором - криминалистом, начальником методической группы Главной военной прокуратуры.
Уволился с должности помощника Главного военного прокурора по особым поручениям. В 1992 году.
-Когда оказались в Москве?
-В Москву я был переведен в 1975 году из Прибалтики, где служил на Балтийском флоте. Создал семью.
Жена, Екатерина Яковлевна Александрова, сейчас - доктор культурологии, профессор, проректор по науке Театрального института имени Щукина.
Дочь закончила юридическую академию, и второй год работает старшим помощником прокурора межрайонной прокуратуры в Москве.
-Как появилась ваша известная, часто цитируемая книга «Расследование цареубийства»?
-В порядке служебного задания я готовил много методических пособий для следователей. По методике расследования отдельных видов преступления: о том, как расследовать взрывы и поджоги, грабежи, другие виды преступлений. Был соавтором учебных фильмов.
Я имел богатый профессиональный опыт: почти шестнадцать лет был прокурором – криминалистом, выезжал на сложные запутанные дела, оказывал помощь в расследовании.
В 1988 году мне попались материалы уголовного дела о расстреле царской семьи. Они оказались в архиве Главной военной прокуратуры.
По поручению Главного военного прокурора Александра Филипповича Катусева я изучил материалы. Тогда как раз возник всплеск интереса к гибели царской семьи и горячо обсуждались сообщения о том, что во Франции нашлись копии документов о расследовании расстрела царской семьи. Якобы, сохранившиеся документы даже выставили на аукционе Sotbis.
...При очередном посещении особого архива Главной военной прокуратуры я увидел их на полке!
После изучения материалов у меня и моего коллеги - второго помощника главного военного прокурора, Прищепа Валерия Ивановича, возникла идея придать документы огласке, чтобы общественность, историки знали, что документы имеются и у нас.
Следователь Соколов, который расследовал гибель царской семьи в Екатеринбурге в 1918 году, готовил материалы в нескольких экземплярах. И не через копирку они были сделаны, он их просто писал от руки в двух экземплярах.
Одни документы остались в архиве французской академии, а другие попали в архив Главной военной прокуратуры.
-Как попали?
-Тут целая история.
Следователь Соколов, который по поручению Колчака расследовал дело, с материалами расследования через Владивосток перебрался во Францию.
Потом руководители французского правительства забрали их в архив государства.
В 1939 году немцы, напав на Францию и захватив Париж, материалы архива, касающиеся бывшей царской семьи, Николая II и его жены, вывезли в Германию.
Комментариев нет:
Отправить комментарий